Анна Чарова - Магия страсти [litres]
– Извини, – проговорил он и посмотрел с сочувствием. – До сумерек доберемся, потерпи.
– Не знаю, что лучше: мучиться неведением или узнать правду. Вдруг она мне не понравится? А так есть надежда, вот я и держусь за эту соломинку, и не тону. Знаешь, чего я боюсь? Тишины и темноты, которую можно населить любыми призраками. Боюсь остановиться.
– Я буду с тобой, – с уверенностью сказал Арлито. – Знаю, каково это – терять.
– Спасибо, – прошептала я.
В глубине души шевельнулось дурное предчувствие, я подивилась ему – с чего бы? Все самое плохое уже случилось. Господи, позволь мне уснуть, нет – забыться! Пусть в голове – ни мысли, и все события – мимо меня. Замереть в своем ничто, как муха в янтаре.
* * *Отгородиться от мира ненадолго удалось. Очнулась я, когда мы приблизились к легендарному Даалю, и за пригорками сверкнуло море.
Дыхание перехватило. Да! Здесь я хотела бы остаться! На востоке серые, будто присыпанные пеплом холмы переходили в сиреневато-розовые горы, казалось, до них рукой подать, а на западе плавно стекали в море. Дааль, по местным меркам, был огромным. Белокаменные дома с черепичными крышами, издали похожие на подосиновики, взбегали на два пологих холма, толпились по внешнюю сторону крепостной стены и простирались по равнине, преграждая нам путь.
Дааль не знал войн, потому крепостная стена выполняла скорее декоративную функцию, а новый город, населенный в основном мелкими торговцами и ремесленниками, разросся далеко за ее пределы.
Мы тряслись на широкой булыжной дороге, а в стороны разбегались узкие улочки, где и два человека разойдутся с трудом. Дома были в основном двухэтажные, с резными ставнями и деревянными дверями. На первом этаже – харчевня, мастерская или магазин, на втором – жилище.
По тротуару бродили прохожие, бегали дети. Ветер трепал белье, развешенное на длинных шестах, закрепленных на крышах, и казалось, что это паруса огромных кораблей восходят над городом. Люди, кошки и даже чайки здесь были неторопливыми, важными, одна я торопилась и диссонировала со степенной умиротворенностью.
Скорее бы уже узнать!
Оставив город позади, мы с Арлито и магами покатили к далеким горам, виднеющимся над рыжеватыми холмами, затем взяли правее, въехали на каменистое плоскогорье, поросшее рыжей травой и кустарником с мелкими бурыми листьями и скрюченными стволами. Пронзительный ультрамарин моря, простирающийся до горизонта, контрастировал с блеклой, выжженной солнцем растительностью и резал глаз.
Наш путь лежал к крепости, будто высеченной из бежевой пористой горы: узкая дорога вдоль обрыва, стена, за ней – красные башенки. Где-то там находится Зеркало вод, если, конечно, это предмет, а не название ритуала.
Когда лошадь ступила на узкую дорогу, захотелось зажмуриться.
– Раньше в Зеркале вод отражались и наши люди, сосланные или отправленные с миссией в Беззаконные земли, – ввел меня в курс дела Арлито. – Но десять лет назад его повредили.
– Кто? – хрипнула я без интереса, впилась взглядом в крепостную стену, на фоне которой маячил скачущий впереди Одрик. Мысленно я уже бежала по коридорам, освещенным факелами, и эхо шагов мячиком билось о стены.
– Предыдущий правитель, магистр Раян, усомнился в том, что женщинам нельзя быть магами, и они отблагодарили его. Точнее, одна… Ладно, потом расскажу.
Распахнулись огромные деревянные ворота, и бричка въехала в просторный каменный двор. Он был гладким, как обработанный мрамор, и невольно приходили мысли, что камень здесь срезали огромной болгаркой. Со всех сторон меня окружали стены, и казалось, что стоишь на дне пустого колодца, а над тобой – два коридора, которые идут из одной стены в другую на уровне третьего этажа, а их здесь пять.
В середине площади – мужчина в мантии, в одной руке скипетр, в другой – книга, а над ним висят в воздухе цветочные горшки, и одни диковинные растения, будто ивы, свешивают стебли до земли, а другие тянут вверх.
– Это иллюзия, – объяснил Арлито, спешиваясь. – На самом деле горшки на подставках.
Мы направились в арочный проход, прошивающий стену насквозь, и оказались во втором дворе с парящими в воздухе фонтанами. Точнее, в воздухе висели цветы, изливая воду… Ага, понятно: там, в падающем потоке – прозрачная трубка. Но куда девается вода на подлете к земле? Все равно не пойму, тут ведь маги заправляют.
Пространство перед нами пошло волнами, как вода от брошенного камня, и перед нами возник не маг в мантии, расшитой рунами, а самый обыкновенный мужчина в бесформенной серой одежде, рыжий, веснушчатый, со вздернутым носом.
– Добро пожаловать в обитель, – проговорил он без интонации.
Я сжала плечо Арлито, и он не растерялся:
– Кларенс, проводи нас в зал Грез, а сам доложи, что мы прибыли, пусть после ужина собирают слушанье.
– Хорошо. Следуйте за мной.
По тоннелю в здании-стене мы прошли в следующий двор, весь зеленый, причем посадки напоминали висячие сады Семирамиды. Здесь на лавочках маги, одетые кто во что горазд, вели беседы. Прямо не маги, а мужики за домино!
Арлито здоровался с ними молча, поднимая руку. Меня они не замечали, только седой, коротко стриженный старик со смуглым, исчерченным морщинами лицом остановил на мне взгляд – что насквозь прожег.
Мы двинулись вдоль стены без дверей. Провожатый остановился, надавил на стену, и ее часть с грохотом отъехала назад и в сторону.
Когда поднимались по каменной лестнице, казалось, что я лежу на рельсах и не могу встать, а на меня несется товарняк-правда, грохочет так, что отдает в висках. Сердце колотится отчаянно, будто стремится вырваться из груди и снова спрятаться в неизвестности.
Со скрипом отворилась дверь, и мы шагнули в фосфоресцирующий полумрак. Зал напоминал маленький Колизей. В середине – бассейн в виде цветка с шестью целыми лепестками и двумя обломанными, от лепестков по полу тянутся светящиеся пятиметровые лучи, упираются в шесть каменных коробок, похожих на жилища фей. На полу стоит штук тридцать таких коробок, над ними – больше, выше – еще больше, и так десятки рядов коробок, издали похожих на зрительские ложи.
Дыхание перехватило, я остолбенела, не решаясь подойти к цветку-бассейну, запрокинула голову, уставившись на черный купол потолка. Господи, если ты там, услышь меня! Пусть Эд выживет! Это ведь мир Справедливости, да? Четверо детей лишатся отца, а у меня сердце от горя разорвется!
– Вианта, – позвал Арлито, глядящий в бассейн. – Подойди.
Я представила, как черная вода пенится и из глубины на меня смотрит Эд бельмами глаз, шевелит синюшными губами, зажмурилась и помотала головой:
